Разрезы подступают к огородам, "съедают" дороги. Высоченные кучи породы до неузнаваемости изменяют знакомые виды. В том, почему законы о рекультивации не соблюдаются, разбиралась корреспондент "АиФ в Кузбассе".

Саженцев не хватает

На прошедшей в Москве Российской энергетической неделе главной темой заседания по охране окружающей среды в угольной отрасли стала рекультивация. "В проекте написано: все работы по рекультивации будут производиться после полного окончания выемки полезного ископаемого. Вот приехали! Выкопали всё, руки вытерли и пошли", – пересказал недавний разговор с угольщиками, добывающими полезные ископаемые открытым способом,  представитель Минэнерго Валерий Гришин.

О том, почему угольщики "вытирают руки", рассказал  зам­директора по экологии и землепользованию "Кузбассразрез­угля" Виталий Латохин . Одна из проблем – это, как ни странно, отсутствие достаточного количества посадочного материала. По словам угольщика, в комитете лесного хозяйства они получают саженцы по остаточному принципу, поэтому вынуждены ехать в Алтайский край и на Урал. Латохин предложил создать в области государственно-частное предприятие по выращиванию саженцев. В него угольщики вкладывали бы деньги, а взамен получали бы растения по сниженным ценам.

Вторая проблема – в продолжительности процесса рекультивации. Она состоит из технического и биологического этапов и занимает три-пять лет. "Всё это время мы платим аренду за участки, которые не используем", – отметил представитель угольной компании и предложил установить понижающий коэффициент на аренду. По его мнению, такой подход стимулировал бы угольщиков восстанавливать земли.

Также угольщикам мешает близкое соседство друг с другом. "Состав недропользователей на юге области напоминает лоскутное одеяло. А этап горнотехнической рекультивации предполагает выполаживание отвалов горных пород под определённым углом откоса. Сделать по нормам, не зайдя на участок соседа, не получается", – рассказал Латохин. По его мнению, для выполнения этой нормы нужно ввести понятие буферной или охранной зоны, необходимой для напуска при рекультивационных мероприятиях.

Почему ушли озеленители?

"Если в Кузбассе к 2035 г. планируется добывать 400 млн тонн угля в год, то количество нарушенных земель вырастет практически вдвое и составит не менее 200 тыс. га. Чтобы стабилизировать площадь нарушенных земель, нужно ежегодно восстанавливать не менее 4 тыс. га", – говорит  доктор биологических наук, главный научный сотрудник ФИЦ угля и углехимии СО РАН Юрий Манаков . 

Но этому процессу мешают барьеры: законы не стимулируют и не обязывают руководителей предприятий проводить рекультивацию, местные власти исключены из системы госконтроля за оборотом земли, и, даже если угольщики соберутся восстановить ландшафт, они столкнутся с низким профессионализмом сотрудников и недооснащённостью предприятий-озеленителей. В 2009-2013 гг. из-за кризиса рекультивация была полностью прекращена, поэтому с рынка этих услуг ушли все производители. Оттого и саженцев сейчас нет в достаточном количестве.

 "Для выполнения больших объёмов рекультивации нужно 10 млн саженцев в год, но взять их негде. В настоящий момент невозможно привлечь инвестиции в эту сферу, потому что непонятно, могут ли угольные компании обеспечить спрос на саженцы", – говорит Манаков.

Ограничить или переселить

По статистике, в 2018 г. в Кузбассе было нарушено 4,3 тыс. га земли, а восстановлено лишь 108 га – чуть более 2%. И в прежние годы было не лучше. Может, уже стоит принять кардинальное решение – ограничить объёмы добычи угля в регионе и развивать центры добычи на востоке страны? Такой вопрос предложил обсудить  замминистра энергетики Анатолий Яновский .

 По мнению  регионального координатора экологической группы "Экозащита!" в Кузбассе Антона Лементуева , ограничивать нужно – как минимум в районах, где добыча ведётся вблизи жилых домов. К примеру, в Киселёвске, где в черте города работают девять угольных разрезов, или рядом с Караканом, где находятся 11 добывающих предприятий.

"Если ограничение невозможно, то жителей необходимо переселить, согласовав с ними порядок и сроки. По меньшей мере 200 тыс. человек в Кузбассе остро нуждаются в переселении из 1000-метровой санитарно-защитной зоны разрезов и полукилометровой у отвалов вскрышных пород", – уверен экоактивист. По его словам, в Китае, например, уже имеется опыт по переносу городов из уничтоженных угледобычей мест.

Технологии восстановления

Заместитель руководителя Росприроднадзора Светлана Жулина  считает, что мероприятия по восстановлению земель не новы и понятны, а компаниям нужно лишь принять решение стать экологически чистыми. И примеры есть. Так, "Кузбасская топливная компания" по рекомендации ботаников купила измельчитель рулонов. С его помощью угольщики намерены восстанавливать степную растительность на месте бывшего разреза: рулон сена загрузят в устройство, измельчат и раскидают равномерно не только на равнине, но и на склонах. А в Хакасии на разрезе "Черногорском" обходятся имеющейся техникой, сразу складируя породу гребнями, и в понижениях, где скапливается вода, высаживают траву и кустарники, которые потом разрастаются. И обходится это недорого – 4000 руб. за гектар. Для сравнения: лесная рекультивация стоит 120 тыс. руб. за гектар. "Если есть руководство предприятия, которое стремится выполнять свои обязательства не перед законом, а перед местным населением и природой, тогда есть результаты", – подытожил учёный.

Исходная информация: kuzbass.aif.ru

 Источник: Клуб КП Материал предложил к публикации Язва+

04.11.2019