Вот, в Екатеринбурге нашими проблемами заинтересовались", - прокомментировал Юрий Николаевич.

Слово автору:

"Окно возможностей для экспорта российского угля приоткрывается с тем, чтобы уже через несколько лет захлопнуться из-за движения мировой экономики к декарбониации. Теоретически рост добычи и доходы от поставок за рубеж могли бы помочь реогранизации экономики добывающих регионов, но там известия о наращивании экспорта в Азиатско-Тихоокеанский регион встречают без особого энтузиазма. О ситуации в Кузбассе Накануне.RU рассказал кандидат экономических наук Юрий Буланов.

— Россия разворачивает экспорт угля на восток. К 2024 году поставки из Кузбасса должны увеличиться на 24%. Будет ли теперь увеличиваться объём добычи?

— Рост может быть, а может и не быть, вполне вероятно, что на восток просто перенаправят уголь, который сейчас отправляется в Европу. Углеводородный налог, который в ЕС вступит в силу с 2023-го года, по оценке Банка России, затронет 42% российского сырьевого экспорта. Учитывая, что уголь среди всех углеводородов и энергоносителей является явным аутсайдером, то его это затронет процентов на 50 или выше. Отсюда получается, что с 23-го года экспортировать уголь в страны Европы будет невыгодно.

В 2019 г. 30% экспорта Кузбасса шло как раз на Европу, а 45% — на Азию, на Восток. С большой долей вероятности, основная доля повышенного экспорта в восточном направлении — это то, что не удастся продать Европе после введения этого углеродного налога.

А с добычей и так ситуация не очень красивая — около 70% добывается открытым способом.

— Стоит ли ждать каких-то инвестиций в оборудование, в инфраструктуру добычи?

— Для разрезов-то инфраструктура — насыпал дорогу и вози, оборудование всё импортное — экскаваторы, самосвалы. Белорусские карьерные самосвалы немного присутствуют, условно родные. Советское можно найти с большой лупой, но в основном оборудование японское, канадское, чешское, польское. Потому для российской экономики это ничего не даст — всё уйдёт на импорт.

— Вложения в развитие транспортной инфраструктуры затронут в основном Дальний Восток? Получается, что Кузбассу нет большой разницы, в каком направлении экспортировать уголь?

— Транспортное плечо примерно одинаковое. Обещают расширить Северомуйкий туннель, но ведь Якутия, Хакасия и Тува гораздо ближе находятся. Они тоже в этот коридор собираются протиснуться.

Но речь о ценах, по каким удастся продавать уголь, не идёт, и экономика от этого очень сильно страдает.

— А что можно сказать о ценах? Может ли экспорт в Азию стать более выгодным, чем в Европу?

— Конъюнктура мировых цен на уголь сейчас непредсказуемая. C сентября идёт рост цен на уголь, но на параметрах экономики Кузбасса это никак позитивно не сказалось. Более того, у нас по области в этом году рекордный дефицит бюджета — и в относительных суммах, и в абсолютных. Такого никогда в Кузбассе не было, по крайней мере на горизонте анализа предшествующих лет. Это следствие того, что объёмы большие, контракты заключены, а цены низкие. И предпосылки того, что цены вырастут — никакие. На рынке угля избыток.

— Но всё равно на рынке возникает дисбаланс, например, из-за отказа Пекина закупать австралийский уголь. И говорят, что нужно успеть занять место на рынке...

— Да, внешне Китай ограничил работу с Австралией, он может заместить австралийский уголь российским, но, как доминирующий импортер, обязательно опустит цены ещё ниже. Объёмы, может, и удастся нарастить, но другое дело, что и убытки поставщиков угля вырастут.

По 2019 г. большие объёмы покупали Южная Корея и Япония, но маркетмейкером является Китай. Есть перспективы поставок в Индию, но сейчас где-то же она тот уголь берёт. Значит, надо кого-то отодвинуть с этого рынка. А как это сделать? Только ценой.

— Получается, ждать пополнения бюджета и реструктуризации экономики региона не стоит?

— Предприятия угледобывающей промышленности сейчас работают убыточно, что само по себе странно. Ими сгенерировано порядка 50% убытков по Кузбассу.

В одной дискуссии ответственное лицо, работавшее тогда в областной администрации, назвало причиной "механизм трансфертных цен". Трансфертные цены предполагают, что прибыль остаётся на компаниях, которые зарегистрированы не в России. Офшорные компании свою прибыль получают, а здесь остаются убытки. Уголь продаётся, какая-то прибыль при этом зарабатывается. Можно предполагать, но точно знать нельзя.

Согласно данным Росстата, по итогам 2020 г. сальдированный финансовый результат деятельности организаций Кемеровской области (без субъектов малого предпринимательства) составил - 8,736 млрд руб. Это наихудший и единственный убыточный результат среди регионов Уральского и Сибирского федеральных округов.

Неизбежным следствием существенного снижения величины финансового результата является замедление скорости взаиморасчетов субъектов экономики, диагностируемое по величине и динамике сумм просроченной дебиторской задолженности. Анализ этого индикатора на 01.01.2021 г. по регионам Уральского и Сибирского федеральных округов позволил увидеть, что наибольшие значения этого показателя зафиксированы в Тюменской области, 275,826 млрд руб., далее идет Кемеровская область, 159,669 млрд руб. При этом необходимо учесть, что объем промышленного производства в Тюменской области впятеро превышает соответствующий показатель Кемеровской. По сравнению с декабрем 2019 г. абсолютная величина просроченной дебиторской задолженности в Тюменской области снизилась на 19 %, а в Кемеровской — увеличилась на 11%.

Дебиторская задолженность копится от того, что угольщики не расплачиваются со своими контрагентами. А почему не расплачиваются? Потому что выручка маленькая. Они не могут своевременно рассчитываться и со своими контрагентами в полном объёме и не могут рассчитываться с сотрудниками. И оба этих показателя наибольшие в отрицательном плане в Сибирском ФО.

— Как повлияла ситуация 2020 г. на еще один важнейший показатель — своевременность выплаты заработной платы сотрудникам?

— Наибольшие абсолютные суммы просроченной задолженности по заработной плате среди регионов Уральского и Сибирского стабильно фиксируются в Кемеровской области, 237,7 млн руб. на 01.03.2021 г., что составило 68 % просроченной задолженности всего Сибирского федерального округа. Это следствие неконкурентоспособности на мировых рынках угледобычи, доминирующего сектора экономики Кузбасса. По результатам деятельности угледобывающих организаций Кузбасса доля убыточных среди них возросла с 40 % в ноябре 2019 г. до 56,7 % в ноябре 2020 г., сумма их убытков соответственно увеличилась с 38224,2 до 93583,7 млн руб.

23 декабря 2020 г. были приняты поправки в бюджет Кемеровской области, согласно которым утвержден дефицит областного бюджета в сумме 34,734 млрд руб. или 30,4% от объема доходов областного бюджета на 2020 год без учета "безвозмездных поступлений". Такой громадного дефицита бюджета ранее в Кемеровской области не наблюдалось. Дефицитными для областного бюджета ожидаются и 2021 и 2022 гг. Огромной величины достиг и государственный долг Кемеровской области 61,8 млрд руб. на 01.03.2021 года. Нельзя постоянно пытаться перекладывать свои проблемы на смежников и на сотрудников, это ведет к кризису — и экономическому, и социальному.

Уральский и Сибирский макрорегионы взяты как соседние, близкие по климатическим условиям и структуре экономике, в них опорным является сектор добычи энергоносителей. В Уральском федеральном округе преобладает добыча нефти и газа, а в Сибирском, более всего в Кузбассе, доминирует угледобыча.

Интервью взял: Павел Мартынов

Источник: nakanune.ru

24.03.2021